0
0
Дэвид Хендерсон-Стюарт первый раз приехал в Москву в 1997 году. Через пару лет он вернулся в Англию, но Россия так запала ему в душу, что он искал возможность вернуться обратно.
На данный момент Дэвид живет в Москве уже 15 лет. Они с супругой воспитывают четверых детей, при этом Дэвид очень увлечен работой — часовым заводом «Ракета». «Я все время думаю о предприятии: в отпуске, когда чищу зубы или даже сплю», — говорит он.
Мы поговорили о том, чем Москва 1990-х отличается от Москвы 2000-х и 2010-х, а также о том, каково это — быть иностранцем и руководить заводом, который был построен еще при Петре I.
Карьера в России глазами европейца: «Я делал все, чтобы вернуться в Россию. Мне это удалось»
Екатерина Гаранина
Ищите все истории иностранцев в России и русских за рубежом по тегу «экспаты»
Москва 90-х: «У вас было возможно все»
Мне 47 лет. Мой отец англичанин, а мама француженка. И хотя я родился в Новой Зеландии, большую часть жизни я провел в Лондоне. Я изучал юриспруденцию в Сорбонне и Оксфорде, а после выпуска устроился на хорошую работу. Но мне быстро наскучило работать в той компании: в Европе все стабильно, в строгих рамках, все расписано, поэтому я стал искать работу за границей и получил предложение из Москвы. Конечно, друзья отговаривали: тогда европейская пресса писала много негатива о криминале и политике в России.
В 1997 году я оказался в Москве в первый раз. Я был молодым и на все смотрел с широко распахнутыми глазами. Россию воспринимал как экзотику — в 90-е тут было возможно все! Особенно если ты иностранец. Мне неловко говорить об этом: понимаю, что для обычных граждан это было непростое время. Но я был «привилегированным» и вызывал интерес: жил в центре в корпоративной квартире, работал в стабильной компании, а зарплату получал в евро.
Мне очень повезло: люди, которых я встречал, были добрыми и гостеприимными. И со мной не случилось ничего ужасного. Повторюсь, тут чувствовалась свобода. Нет, гуляний с водкой и кутежей не было, а вот через знакомых знакомых я мог каждый вечер получить ложу в Большом театре. Ложи были забронированы за чиновниками, которые туда не приходили. И через определенных людей можно было «перекупить» место. В маленькой комнате перед спектаклем нас ждало шампанское и икра. Это была новая жизнь, которая в Европе невозможна. Через два года я был вынужден вернуться в Англию.
В Лондоне всегда дождь, а в Москве жарко летом и холодно зимой. Англичане безэмоциональные. А у вас — страстные люди. Я все делал, чтобы вернуться в Россию. И через шесть лет мне это удалось.
Возвращение в Россию: Москва 2000-х
Сперва я работал в промышленной компании, которая вела проекты в России. Я все больше влюблялся в Россию и ощущал, как тут много возможностей для предпринимательства. Хотя при этом сами русские стремились уехать за границу и предпочитали иностранные бренды. У вас было неприятие всего отечественного. Я думал наоборот: тут удивительная культура и история, Большой театр, Чайковский, Рахманинов…
Попробую объяснить. Есть страны, про которые мы ничего не знаем — та же Бельгия. А про Россию вы все равно знаете много, даже если никогда не были тут: на весь мир известны и Петр Первый, и ваш суровый климат, литература, музыка, живопись. При этом в 2000-х годах не было российских брендов, которым бы доверяли. И я решил подумать в этом ключе.
За работой
Как в моей жизни появился завод «Ракета»
В 2010 году началась история, которую я могу назвать делом всей жизни — часовой завод «Ракета», который известен также как Петродворцовый часовой завод и Петергофская гранильная фабрика. Завод основал Петр Первый в 1721 году, и первоначально там обрабатывали драгоценные камни и изготавливали ювелирные изделия для царской семьи, оформления разных дворцов и храмов, а также предметов декора. Фабрика пережила и Октябрьскую революцию, и Великую Отечественную войну. А 1949 года по приказу Сталина начала изготавливать наручные часы «Победа» и «Ракета».
Расцвет пришелся на 80-е годы: тогда на заводе работало около восьми тысяч человек, а производство достигало 4,5 млн часов в год. После распада СССР «Ракета» переживала не лучшие времена. А в 2000 умер руководитель завода, и там осталось всего 20 специалистов.
В 2010 году мы с группой энтузиастов (Герой не раскрыл информацию о том, сколько конкретно инвесторов вложились в завод; в прессе часто фигурирует партнер Дэвида и совладелец завода — француз Жан фон Полье. По данным «Контур.Фокус», сейчас 25% доли завода владеет юридическое лицо из Швейцарии. Остальной частью владеет Сергей Пален (Серж де Пален). — Прим.) приобрели долю предприятия.
Кстати, именно мы сделали самый большой часовой механизм в Европе, который можно увидеть в Центральном детском магазине. А сейчас мы будем реставрировать часовой механизм Нотр-Дам де Пари.
Москва, Живописный мост. Фото: Unsplash.com / @dotzero
«Москва безопаснее Парижа и Лондона»
Во второй половине 2000-х Россия уже жила при Владимире Путине. Москва была другой. Чувствовалась стабильность, появился средний класс, рестораны и магазины, а сам город стал чище и безопаснее. Я не помню, где вообще покупал еду и вещи в 90-е.
Хочу сказать отдельно, что многие мои друзья-иностранцы и я считаем Москву безопасной. В том же Лондоне и Париже не так — после 22 часов женщине лучше не ходить одной даже в центре. А тут я спокойно отпускаю детей одних куда-то, и моя жена спокойно возвращается в два ночи.
И только детские площадки и парки тогда были ужасными: я даже запрещал детям кататься на ржавых горках.
«Конечно, нас, иностранцев, воспринимали сложно»
Когда я пришел на завод, там было много сотрудников в возрасте, которые помнили времена расцвета. И вдруг появляемся мы, иностранцы, которые пытаются изменить привычный уклад, внедрить рыночную экономику и выстроить маркетинг. Конечно, нас воспринимали сложно, критиковали. Какое-то время мы притирались друг к другу.
Со временем отношения стали более теплыми. Я понял, что не обязательно менять все. А коллеги поняли, что мир изменился и нужно подстраиваться под новые правила. Сейчас мы гордимся тем, что нам удалось сохранить уникальных мастеров.
Да, я работал юристом, а стал дизайнером и управляющим директором. Но у нас большая креативная команда из 15 человек и каждый участвует в процессе. Я все изучал с нуля, а работа сильно вдохновляла меня.
Меня часто спрашивают, тяжело ли вести тут бизнес — о России много стереотипов. Я ожидал самого худшего. А по факту за 10 лет мы не дали ни одной взятки, нам ни разу не угрожали, никакой мафии и прочего.
«Завод не может работать без людей»
Если бы я хотел разбогатеть, я бы не выбрал часовой завод. Это не совсем бизнес, мы скорее возрождаем дело и сохраняем часовую культуру в России. И еще пытаемся конкурировать со швейцарскими часами.
Ты можешь быть супербогатым и купить завод со станками, но есть люди с уникальными компетенциями, без которых ничего не будет работать. В начале было сложно найти молодых мастеров, а сейчас у нас больше 70% сотрудников, средний возраст — 35-40 лет.
Я уважаю людей, которые что-то делают руками. Чтобы быть часовщиком, нужно наработать пятилетний стаж! Я сам пришел из мира, где в основном котировался умственный труд. При этом экономика несправедлива: адвокаты получают гораздо больше рабочих.
Один из специалистов завода за работой
«Пришлось доказывать, что русский бренд можно носить»
Нашим сотрудникам не нужна мотивация. Они чувствуют, что участвуют в большом деле, потому что завод — часть истории России. И это ощущение вдохновляет.
10 лет назад никто не хотел покупать российские часы. Даже мои близкие друзья говорили, что лучше выберут швейцарские. То есть сами русские стыдились своей продукции, но очень любили иностранные бренды! Нам пришлось преодолевать это. Помогли санкции: поднялся патриотический дух, плюс помог маркетинг.
Я много раз слышал: «Ну зачем тебе завод? Закрой его — одни убытки. Это никто не будет покупать. Или закупайте часы в Швейцарии и делайте минимальную сборку в России». Но нам было принципиально, чтобы «Ракета» оставалась «Ракетой». Еще мне советовали написать «Сделано в России» и «Ракета» на английском. Мы тоже отказались: ведь это российские часы. Пожалуй, это было два сложных решения.
В начале ни один магазин не хотел выставлять наши часы, и тогда мы открыли собственные магазины. Зато сейчас бренд можно найти во Франции — в таких магазинах как Fréret-Roy или Ochrono; в Англии и Пакистане.
Часовой механизм для Центрального Детского Мира
«Вы очень самокритичны и умеете работать в любых условиях»
Да, у русских есть такая черта, как самокритичность, отсутствие гордости за свое. Самые большие критики русских — сами русские. Это тянется из 90-х, когда весь мир твердил, что Россия 70 лет жила неправильно. Была разруха, разочарование. Но, к счастью, менталитет меняется — вы стали более уверенными и перестали преклоняться перед иностранцами. 80% наших покупателей — из России. Фидбек стал позитивным, хотя 10 лет назад в комментах писал негатив.
Швейцарские мануфактуры похожи на лаборатории: там все идеально и нет ни одной пылинки. А русские умеют делать удивительные вещи в любых условиях.
Вы умеете придумывать нестандартные решения, выкручиваться. Мы привлекали для консультаций иностранных специалистов: они удивлялись креативности сотрудников.
За границей сотрудник, который сделал ошибку, спокойно извиняется, дальше не повторяет ее — и все про это забывают. В России люди с трудом признают свои ошибки.
Презентация часов экс-президенту Фрацнии Николя Саркози, 2019 год
Что бы я хотел привнести в корпоративную культуру России из Европы?
Ответственность. На Западе люди проще берут на себя ответственность и инициативу. Они могут спокойно подойти к руководителю, предложить идеи, новые пути решения задач. Там более свободные отношения между подчиненными и начальством. В России такое — редкость, люди боятся ответственности.
Еще вы непунктуальные: можно договориться созвониться в определенное время и добавить оговорку «С утра». Скорее всего, встреча не состоится и ее придется перенести.
У меня работа не заканчивается никогда: иду домой, сплю, чищу зубы — думаю о «Ракете». Да, я хотел бы отключаться, но не получается. Встаю в семь утра, в девять уже на работе. Каждый день что-то новое — рутины нет. Например, сегодня мы говорили о новой модели часов для космонавтов, потом были обсуждения с производством, потом — интервью для вас. Перерыва нет. Даже в отпуске продолжаю работать.
Вместе с детьми
«Обожаю Покровку»
Я живу в России больше 15 лет. Москва — очень красивый город, тут много развлечений, ресторанов, развита сфера услуг. Живу в районе Покровки, рядом есть замечательный театр, куда мы часто ходим всей семьей. Вообще, обожаю свой район: тут есть все. У нас старый невысокий дом начала XX века и даже сохранилась старая печь.
Русские очень закрыты, если вы не успели познакомиться с ними и узнать их. Возможно, дело в том, что во времена СССР соседи доносили друг на друга. Но как только между вами ломается лед, отношения становятся проще. Раньше в нашем доме были коммуналки и я часто общался с соседями на лестничной клетке — гостиных же не было.
Я знаю больше русских блюд, чем английских. Люблю борщ, оливье, селедку под шубой и не только. В основном мы готовим сами.
Жаль, что мне не удалось посмотреть Россию. Конечно, я много раз был в Петербурге, но как только у нас отпуск, мы стараемся поехать к родным.
Что я могу назвать загадкой русской души? Наверное, страсть, эмоции. Их очень много и они управляют вами. А на Западе жизнью управляет разум — иначе было бы понятие «английская душа» или «французская».
Фото предоставлены пресс-службой героя, а также взяты с официальной страницы завода в Facebook
Нашли опечатку? Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter
Источник: https://rb.ru/
Average Rating